Сага о Кае Эрлингссоне [СИ] - Наталья Викторовна Бутырская

больше, чем снаружи. Я думал, что сразу наткнусь на множество костяшек, но не нащупал и одной. Я поводил пальцами и коснулся чего-то. Ровный, гладкий, округлый предмет. Он не показался мне ни теплым, ни холодным, поэтому я оттолкнул его. Потом дотронулся до второй костяшки, она казалась более прохладной, чем первая, и более грубой. Третья, четвертая, пятая… шестая чуть не спалила кожу, я схватил ее и резко вытащил наружу.

— Жжет, — процедил я сквозь зубы, чтобы не заорать от боли.

— Клади вот сюда, — скомандовал жрец и указал на плоский валун возле нас. Я с облегчением бросил костяшку туда и полез за второй. Через какое-то время я вынул следующую руну, что обжигала холодом, и положил рядом с первой.

— Интересный набор. Руна силы и перевернутая руна жизни, то бишь смерть.

— И как это понимать? — спросил отец.

— Сила обжигала, а смерть холодила, — задумчиво протянул жрец. Его длинная коса, заплетенная на макушке, съехала вперед, скрыв от меня лицо Эмануэля. — Хороший набор. Сложный.

— Жрец… — угрожающе прорычал отец.

— Мамир дает ответ, но не объясняет его. Могу сказать лишь то, что на твоем сыне нет проклятия. Иногда боги выделяют своих любимцев среди прочих и щедро одаряют их, но человеческий разум скуден и порой воспринимает божие дары, как несчастья. Вспомни историю про дары Фомрира. Свальд мог оскорбиться и выкинуть его дар, но нашел ему достойное применение.

— И какой бог отметил моего сына?

— Фомрир. Но ты и сам знал это, — Эмануэль положил костяшки обратно в кошель и устало опустился на землю, подогнув длинные ноги.

— Что мне делать, жрец? Я не понимаю смысл дара Фомрира. Мой сын без благодати не выживет в этом хераде, и я не могу защитить его.

— Я справлюсь, — угрюмо сказал я. Если меня на самом деле отметил Фомрир, то зная его чувство юмора, я мог представить любой исход. Я слышал о том, что некоторые древние герои не сразу получали благодать, а лишь при выполнении какого-то условия. Кто-то должен был убить женщину, кто-то — переспать с ней, а один из героев должен был потерять глаз. Кажется, он сам его себе и выколол, когда попал в плен. Выбор у него был невелик: либо стать рабом и умереть под детским топором, наделив своего убийцу благодатью, либо последовать пророчеству жреца. Он выбрал пожертвовать частью своего тела. Я бы выбрал то же самое. Все лучше, чем быть слабее женщины и терпеть насмешки всю жизнь.

— Знаешь, что меня всегда восхищало в людях, лангман? — жрец оскалил зубы. — Они задают вопрос и сами отвечают на него. Ты сказал, что твой сын не выживет в этом хераде. Значит, ты уже знаешь, что нужно делать.

Отец ухмыльнулся краешком рта, хлопнул Эмануэля по спине и знаком приказал мне следовать за ним.

— Жена! — взревел он, едва войдя в дом. — Собери вещи и провизию!

Мать подошла, вытирая перепачканные мукой руки.

— Что? Куда?

— Я отвезу Кая в дальнюю деревню, к твоему дяде.

— В Растранд? Но зачем? Что он там будет делать?

— Рыбу ловить. Расти. Жить!

— Что сказал жрец?

— Его отметил Фомрир, и нужно переждать, пока мы не поймем, что нужно сделать, чтобы Кай получил свою благодать. Собери вещи!

Мама метнулась к сундукам и начала перебирать хлам. Отец же отвел меня в свой закуток, где хранил оружие и броню.

— Я хотел подарить его после жертвы, на первую руну. Но пусть хоть сейчас попадет в твои руки.

Я непонимающе посмотрел на отца, а он снял со стены небольшой боевой топорик и протянул мне.

— Держи, сын. Твое первое оружие. И пусть оно поможет тебе получить то, что ты пожелаешь в этом мире.

Растранд разочаровал с первого же взгляда. Жалкая деревушка внутри укромной бухточки из пары десятков лачуг, развешанные на ветру сети, стойкий запах рыбы. Навстречу нашему кораблю вышло всего три человека: старик с длинными развевающимися волосами и старуха, ведущая за руку ребенка.

Отец подождал, пока карви не уткнулся в песок, спрыгнул в воду и, широко разведя руками, громко воскликнул:

— Хэй, Ове!

— Эрлинг! — из самой большой халупы вышел старый, но довольно крепкий мужчина. Он держал такой же потрепанный топор, как и он сам. — Давненько тебя не было в наших краях. Зачем пожаловал?

— Навестить тебя, старого бирюка. Привез тебе кое-кого в гости.

Лицо Ове странно искривилось, и я не сразу понял, что он так улыбнулся.

— Неужто моя Дагней решила проведать дядю?

— Нет. Это твой внучатый племянник Кай.

Я спрыгнул вслед за отцом и, придерживая топор, подошел к нему.

— Кай? Что ж, рад познакомиться, Кай. А ты не сильно-то и торопился, Эрлинг. Всего-то тринадцать лет прошло с его рождения.

Ове протянул руку, и я крепко обхватил его запястье. Старик нахмурился и сжал в ответ мою руку так, что я еле сдержал крик.

— Он что, еще не принес свою первую жертву?

— Об этом я хочу с тобой поговорить отдельно. Кай, погуляй пока, осмотрись.

Пока люди отца снимали с корабля мои пожитки и подарки для деревни, я за несколько минут обошел все поселение. Лодок на берегу было немного, часть из них болтались на выходе из бухты. Позади домов виднелась узенькая тропинка, которая вела вверх по каменистому склону, так что я решил пробежаться и взглянуть на окрестности.

С высоты отцовский корабль выглядел крошечным, словно детская игрушка с треугольным куском цветной ткани, серое хмурое небо сливалось с таким же серым и хмурым морем. А с другой стороны было серое каменное плато, на котором росли жалкие желтовато-зеленые клочки травы. Поодаль я заметил несколько коз, их пасла девчонка лет шести.

И как в подобном месте я смогу выполнить условие Фомрира и умудриться заполучить столь желанную благодать? Если, конечно, этот шутник не загадал смертельную скуку на протяжении всей жизни.

— Кай! — послышался эхом голос отца. И я слетел по тропинке вниз. — Кай, поживешь какое-то время с дядей Ове, научишься плести сети, ловить рыбу.

Как проклятый трель! Это все, на что я способен в твоих глазах, отец?

— Может быть, Ове расскажет тебе, как строить лодки. Быть корабелом — почетное занятие.

Вот только Нарл-корабел не очень-то и дружит с Фомриром. Впрочем, с кем вообще дружит этот зимний бог-воин?

Ове